И снова об инфляции

Здравый смысл действительно подсказывает нам, что, при прочих равных, увеличение денежной массы непременно ведёт к инфляции. Проблема в том, что в реальной экономике никогда не бывает этих прочих равных. Производство, потребление и другие факторы постоянно изменяются в ответ на материальные условия. Какие-то изменения проявляются за дни, какие-то – за годы. К тому же, необходимым условием существования капиталистической системы является экономический рост, который требует определенного уровня эмиссии для поддержания стабильности цен. Вопрос в том, как вычислять этот необходимый уровень.

Связь между денежной эмиссией и инфляцией зависит от множества факторов: кто получает деньги, что он на них покупает и т. д. и т. п. Важно также понимать, что государства эмитируют денежную базу, то есть наличные и банковские резервы (деньги для банков, которые они занимают у Центробанка). В то же время покупки в магазинах мы осуществляем в основном с помощью денежной массы – а это не только наличные (на которые может влиять государство), но и рубли на банковских счетах.

Деньги на банковских счетах создаются банками в ходе кредитования. В современной экономике большинство денег – кредитные, они «печатаются» не государством, а банками, и их динамика зависит от платёжеспособного спроса на кредиты. Иными словами, чем больше в экономике домохозяйств (в основном наёмных работников) и компаний, которые, по мнению банков, могут взять кредит и погасить его, тем больше будет выдаваться кредитов и создаваться денег. Если по итогу кредитования на выданные деньги будут открываться новые производства, которые найдут своего покупателя – большой инфляции не случится, а будет экономический рост. Но если экономика в кризисе, люди берут кредиты на еду, а компании не расширяют производства (за примерами далеко ходить не надо), выдача кредитов лишь приведёт к инфляции без роста экономики. Именно этот фактор инфляции центральные банки стараются контролировать через ключевую ставку, о которой постоянно говорят в новостях.

Ситуация с эмиссией во многом аналогична. Если известно, что некоторая отрасль промышленности недозагружена, то повышение спроса на её продукцию с помощью эмиссии (через госзаказы или прямые выплаты гражданам, которые затем покупают продукцию интересующей нас отрасли) приводит не к инфляции, а к экономическому росту. Но если ситуация обратная и некоторая отрасль перегружена – как, например, полупроводниковая сейчас – то повышение спроса на её продукцию действительно ведёт к повышению цен, то есть к инфляции.

Далеко не все факторы инфляции можно свести к банковской политике. Например, недавнее исследование растущей инфляции в США пролило свет на роль монополизации рынка в этом процессе. В последние десятилетия в США (как и в большей части капиталистических стран) происходила ускоренная монополизация экономики, но новоиспечённые монополисты боялись сразу воспользоваться своим положением и повысить цены, так как это могло привести к народному возмущению и повышенному вниманию со стороны антимонопольных служб. А сейчас они воспользовались эмиссией денег как оправданием для этого самого повышения цен: мол, инфляция же. При этом стоимость издержек выросла незначительно, в отличие от профитов. Это не единственный фактор в повышении цен, но на него приходится 60%. Таким образом, опубликованная нами ранее упрощённая модель инфляции стала в некоторой степени самоисполняющимся пророчеством.

Дискуссия о природе инфляции активно идёт и в российской левой среде. Так, недавно Олег Комолов выпустил видео, в котором излагает позицию итальянского марксиста Джованни Карчеги с собственными пояснениями. С точки зрения стоимости, то есть в долгосрочной перспективе, инфляция складывается из двух факторов: растущей производительности труда (толкает цены вниз) и монополизации рынка (толкает цены вверх).

В свою очередь, левый экономист Даниил Григорьев в своем разборе ролика Комолова говорит, что такая теория инфляции слишком упрощена, не описывает реальные колебания цен и не учитывает того, что количество денег влияет на реальные показатели экономики, а не только на номинальные. Иными словами, в современной денежной системе государство путём эмиссии через бюджетные дефициты и прочие фискальные меры может поддерживать спрос, добиваться полной занятости и запускать развитие целых секторов экономики, а в перспективе – стимулировать рост всей экономики. Способность государства регулировать таким образом экономику зависит от монетарного суверенитета, то есть от того, насколько государство независимо в эмиссии валюты.

С другой стороны, как считает Олег Комолов, дефицитное финансирование роста экономики в конечном итоге перекладывает бремя обязательств на менее самостоятельные экономики, которые используют валюту страны-«гегемона» для внешней торговли. В такой модели США, стимулируя рост своей экономики бюджетным дефицитом, «выезжают» за счёт едва ли не всего остального мира, который использует доллары (а к тем, кто отказывается продавать свою продукцию за доллары, отправляют «крылатую демократию»). Российские же власти могут перекладывать «избыточную» эмиссию на плечи менее самостоятельных стран СНГ (Белоруссия, страны Средней Азии).

Кстати, если уж речь зашла о национальных валютах, то нельзя не упомянуть печальную судьбу рубля. Из-за глубокой импортозависимости российской экономики девальвация национальной валюты для среднего россиянина неотличима от инфляции. И одной из главных причин падения курса рубля является политика самого государства, а именно – Фонд национального благосостояния, который засасывает в себя выручку от экспорта словно черная дыра, искусственно повышая спрос на валюту на внутреннем рынке и, соответственно, увеличивая её цену относительно рубля. Таким образом, ЦБ одной рукой создает инфляцию, а другой – борется с ней.

Интересно ещё отметить, что период 2000-2008 годов запомнился населению как тучные годы, хотя инфляция тогда составляла 15-18%; а с 2011 по 2021 инфляция держалась на уровне 6-7%, но почему-то жизнь от этого не улучшилась.

Тут я могу привести конкретный пример из своей практики. В 1995–1997 гг. я возглавлял Департамент кредитной политики Министерства экономики РФ и по долгу службы активно занимался так называемым кризисом неплатежей. В процессе этой работы мне пришлось на практике проверить так называемую формулу Фишера о связи уровня цен и денежной массы, которая лежала в основе кредитно-денежной политики Гайдара и его нынешних последователей, направленной на снижение инфляции. Довольно быстро выяснилось, что снижение денежной массы в конкретных условиях российской экономики середины 90-х годов ведет не к снижению, а к повышению инфляции!
— Михаил Хазин

Подведём некоторые итоги. В современном капитализме денежная система двухконтурная (денежная база и масса), деньги возникают в ходе кредитования частными банками населения или в результате государственных программ. Эмиссия через бюджетные дефициты может привести как к инфляции, так и к экономическому росту, а может, не привести ни к тому, ни к другому.

Однако не следует воспринимать эту статью как успокоительную: мол, «всё будет хорошо, умные капиталисты знают, что делают». Напротив: монетарная политика стран центра 2020-2021 годов привела к надуванию колоссальных пузырей на мировом рынке, и, если они лопнут, мало не покажется никому. Посыл нашей статьи совсем другой: инфляция сама по себе не проблема. Она – лишь удобный маркер, который отвлекает внимание рабочего класса от реальных проблем: отсутствия экономического роста, роста производительности труда, вымирания населения, социальной стратификации, разваливающейся инфраструктуры и проч., проч., проч.