Учебное пособие по теме "Классы, государство и революция"¶

Вопросы на повторение прошлой темы¶

Что такое класс?
Почему и в каких формах возникает обнищание пролетариата?
Какие основные классы капиталистического общества?
Что такое прекаризация и как она проявляет себя в нашей сегодняшней жизни?

В прошлом занятии мы говорили о классовой структуре. Несмотря на то, что классы определяются в первую очередь своим экономическим положением, провести прямую линию “политика - экономика” крайне тяжело. Широко распространённое представление о том, что Маркс считал политику «концентрированным выражением экономики», если и верно в общих чертах, то в конечном счёте было отброшено и самими основателями марксизма, и их последователями.

Классы и государство¶

На деле всё сложнее. Любое общество должно так или иначе воспроизводиться, причём во всех отношениях: в физиологическом (рожая новых детей), материально (производя блага) и духовном (передавая знания последующим поколениям). Для поддержания этого воспроизводства создаётся ряд институтов, главным образом, правовых, политических и идеологических. Они обеспечивают стабильность и воспроизводство общества в любой временной период, а точнее, стремятся к этому.

Между тем общество не является однородным, и социальная структура также коренится в этом воспроизводстве. Основной, “несущей” группой этой структуры марксизм считает классы, отличающиеся по своему положению в производстве. Вспомним, что утверждение из “Манифеста” о том, будто общество сводится к двум антагонистическим классам, на деле в конкретном анализе отбрасывалась Марксом (к примеру, в “18 брюмера Луи Бонапарта”, это будет видно в цитате ниже) или Лениным в его подходе к классовой структуре в России (особенно это заметно в его рассуждениях о деревне, где он на деревне выделял кулаков, середняков, бедняков и батраков). Классики пришли к выводу, что есть много позиций как между двумя главными классами, так и внутри них. Так или иначе, всякая борющаяся за власть группа опирается и апеллирует к определенной социальной группе, определяемой положением в системе производства. Эти группы называются партиями.

Партия¶

Подробнее о развитии партий мы поговорим в более поздних занятиях.

Важная веха в партийной истории произошла в 1789 году с началом Великой Французской Революции, когда партии заявили о себе как собственно о партиях в современном смысле этого слова. В парламенте того времени сторонники республики и уничтожения сословий (в глобальном смысле - выступающие за равенство) сидели по левую руку от короля и получили название левых, а защитники монархии и сословного порядка (в глобальном смысле - выступающие за неравенство) - по правую, получив название правых. Эти имена и остались в истории для будущих поколений политиков.

Так как ни один класс не является полностью монолитным, он содержит в себе различные группы - точно так же не будут монолитны интересы этого класса и, следовательно, не будет общего и монолитного выразителя интересов этого класса. Так, к примеру, в книге «18 брюмера Луи Бонапарта» Маркс выделяет среди буржуазии крупных земельных собственников, представленных партией легитимистов и крупную финансовую, торговую и промышленную аристократию - орлеанистов. Средние слои буржуазии были представлены т.н. «республиканцами», и, наконец, мелкая буржуазия - «демократами».

Государство¶

Партии борются за власть в государстве или за уничтожение этого государства (с целью установить новое или заменить существующее чем-то иным). Этим, кстати, определяется степень радикальности партии по отношению к текущей ситуации. Признаёт ли партия существующие “правила игры” в государстве и обществе или нет. От этих “правил игры” - основных законов и институтов - зависит классовая, или, если угодно, социальная сущность государства, потому что порядок вещей в обществе, как правило, имеет того, кому он выгоден.

Здесь надо сказать, что, несмотря на декларируемое отношение к государству как к диктатуре определённого класса, причём, как правило, буржуазии (если применять к современному Марксу обществу), при анализе конкретных обществ практически все марксистские авторы, включая самих Маркса и Энгельса, подходят к рассмотрению вопроса разносторонне. Так, режим Реставрации во Франции действовал в интересах главным образом земельных собственников, Июньская монархия - банкиров, режим Луи-Наполеона лавировал между различными классами, а бенефициарами было парцеллярное (индивидуальное, необщинное крестьянское хозяйство) крестьянство и бюрократия (феномен последнего получил название бонапартизма). Подобное же Энгельс говорил о Германии, а русские марксисты - о России.

«В виде исключения встречаются, однако, периоды, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними. Такова абсолютная монархия XVII и XVIII веков, которая держит в равновесии дворянство и буржуазию друг против друга; таков бонапартизм Первой и особенно Второй империи во Франции, который натравливал пролетариат против буржуазии и буржуазию против пролетариата. Новейшее достижение в этой области, при котором властитель и подвластные выглядят одинаково комично, представляет собой новая Германская империя бисмарковской нации: здесь поддерживается равновесие между капиталистами и рабочими, противостоящими друг другу, и они подвергаются одинаковому надувательству в интересах оскудевшего прусского захолустного юнкерства» (Ф. Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства»).

Марксисты, и не только они, постоянно упоминают понятие “правящий класс”, но в чем он выражается? Наибольший вклад в понимание механизмов классового господства внёс А. Грамши, который ввёл понятие “классовая гегемония”. Оно, помимо политической власти правящего класса, включает в себя доминирование в обществе культуры и ценностей этого класса. Борьбу за гегемонию Грамши сравнивает с позиционной войной.

Таким образом, классовая сущность государства определяется соотношением классовых сил и является следствием борьбы между ними.

Большую часть времени политический процесс определяется через борьбу политических сил в общественных и государственных институтах. Если говорить о демократических режимах, они представляют собой «правила игры», позволяющие многим социальным классам и группам внутри классов отстаивать свои интересы. Поэтому классические марксисты рассматривали демократию в эксплуататорском обществе как ситуацию, в которой у угнетенного класса есть больше возможностей отстаивать свои интересы. Появляется легальная деятельность профсоюзов, возможность проводить в парламент депутатов, относительно свободная агитация и, разумеется, сама возможность законной деятельности, которая есть не во всех странах. Все это немало облегчает рабочему классу борьбу за свои права. К примеру, этот вопрос был предметом полемики Ленина и левых коммунистов в Европе, выраженной в книге «Детская болезнь “левизны” в коммунизме»:

«Исторически изжит» [по мнению левых коммунистов в Германии - прим. ред. методического материала] парламентаризм. Это верно в смысле пропаганды. Но всякий знает, что от этого до практического преодоления еще очень далеко. Капитализм уже много десятилетий тому назад можно было, и с полным правом, объявить «исторически изжитым», но это нисколько не устраняет необходимости очень долгой и очень упорной борьбы на почве капитализма. «Исторически изжит» парламентаризм в смысле всемирно-историческом, т.е. эпоха буржуазного парламентаризма кончена, эпоха диктатуры пролетариата началась. Это бесспорно. Но всемирно-исторический масштаб считает десятилетиями. На 10-20 лет раньше или позже, это с точки зрения всемирно-исторического масштаба безразлично, это с точки зрения всемирной истории - мелочь, которую нельзя даже приблизительно учесть. Но именно поэтому в вопросе практической политики ссылаться на всемирно-исторический масштаб есть теоретическая неверность самая вопиющая».

Более того, в качестве уступок давлению снизу в рамках капитализма у рабочего класса появляются социальные, составившие в середине ХХ века социальное государство, и политические права (как, к примеру, всеобщее избирательного право - до его завоевания рабочими существовали жёсткие имущественные цензы, не позволяющие бедным голосовать или приравнивавшие множество их голосов к одному голосу богача).

«Кроме того, в большинстве известных в истории государств предоставляемые гражданам права соразмеряются с их имущественным положением, и этим прямо заявляется, что государство — это организация имущего класса для защиты его от неимущего. <...> Наконец, имущий класс господствует непосредственно при помощи всеобщего избирательного права. До тех пор, пока угнетённый класс — в данном случае, следовательно, пролетариат — ещё не созрел для освобождения самого себя, он будет в большинстве своём признавать существующий общественный порядок единственно возможным и политически будет идти в хвосте класса капиталистов, составлять его крайнее левое крыло. Но, по мере того как он созревает для своего самоосвобождения, он конституируется в собственную партию, избирает своих собственных представителей, а не представителей капиталистов. Всеобщее избирательное право — показатель зрелости рабочего класса. Дать больше оно не может и никогда не даст в теперешнем государстве; но и этого достаточно. В тот день, когда термометр всеобщего избирательного права будет показывать точку кипения у рабочих, они, как и капиталисты, будут знать, что делать» (Ф. Энгельс, «Происхождение семьи, государства и частной собственности»).

С другой стороны, буржуазная демократия, по объективным причинам, разделяет интересы внутри правящего класса. Правящий класс буржуазии не консолидируется вокруг одной партии, объединение происходит вокруг нескольких партий выражающих мнение разных групп, которые используя парламент. Так, в уже упоминавшейся работе «18 брюмера Луи Бонапарта» указывается, что в короткий республиканский период все группы буржуазии управляли Францией совместно:

«За буржуазной монархией Луи-Филиппа может следовать только буржуазная республика, т. е. если, прикрываясь именем короля, господствовала небольшая часть буржуазии, то отныне будет господствовать, прикрываясь именем народа, вся буржуазия в целом. Требования парижского пролетариата, это — вздорные утопии, которым надо положить конец» (К. Маркс, «18 брюмера Луи Бонапарта»).

Границы буржуазной демократии даже в её “нормальном” режиме функционирования таковы, что всякий реформистский проект левых рано или поздно упирался в сопротивление эксплуататорских классов. Так, правительство Сальвадора Альенде в Чили было свергнуто военной хунтой во главе с генералом Пиночетом, шведский премьер-министр Улоф Пальме был убит неонацистом на фоне истерии по поводу радикально-социалистических реформ. Большая же часть реформистов просто ограничена институциональными рамками и необходимостью парламентской коалиции.

Если же положение буржуазии нестабильно (например, экономика переживает глубокий кризис или упадок после войны) возможно несколько вариантов развития событий:

Пролетариату удается организоваться быстрее и эффективнее, чем капиталистам. В таком случае пролетариат побеждает, совершив социалистическую революцию;
Правящий класс преодолевает свои противоречия и подавляет рабочие выступления;
И пролетарии, и буржуазия сплачиваются внутри своих классов, балансируя на грани революционной ситуации;
Буржуазия не способна организоваться полностью самостоятельно, но к революционной борьбе еще не вполне готов и пролетариат. Тогда буржуазия во имя долгосрочных интересов, может на время отказаться от части своих политических прав, передав власть своего рода «кризис-менеджеру».

Второй сценарий, очевидно, сам по себе вполне совместим с буржуазной демократией. Расправившись с наиболее радикальной частью рабочих, буржуазия может себе позволить вернуться к «нормальному режиму». Именно это произошло, например, в 1871 г. во Франции или в 1919 г. в Германии. В первом случае после кровавого разгрома Парижской коммуны была установлена Третья Французская Республика. Во втором - после подавления ряда рабочих восстаний против режима Эберта окончательно установилась Веймарская республика. И та, и другая характеризовались вполне традиционным буржуазным парламентаризмом с многопартийностью и всеобщими свободными выборами. На какое-то время этот сценарий реализовался и во время революции 1848 года во Франции, когда восставший парижский пролетариат был подавлен генералом Кавеньяком, после этого передавшем власть обратно парламенту:

На это заявление Учредительного национального собрания парижский пролетариат ответил июньским восстанием, этим грандиознейшим событием в истории европейских гражданских войн. Победительницей осталась буржуазная республика. На ее стороне стояли финансовая аристократия, промышленная буржуазия, средние слои, мелкие буржуа, армия, организованный в мобильную гвардию люмпен-пролетариат, интеллигенция, попы и сельское население. Парижский пролетариат имел на своей стороне только самого себя» (К. Маркс, «18 брюмера Луи Бонапарта») - заметьте, сколько социальных групп здесь, в конкретном политическом анализе перечисляет Маркс [прим. редактора методички].

А вот третий и четвертый сценарии часто предполагают отказ от традиционной буржуазной демократии. Тогда складываются авторитарные буржуазные режимы.

Наиболее типичным и хорошо изученным вариантом авторитарного режима выступает бонапартизм. Как несложно догадаться, этот термин восходит к режимам французских императоров Наполеона I и Наполеона III. Для обоих этих режимов (как и для немецкого режима канцлера Бисмарка и ряда других) характерно следующее:

Буржуазия, не в силах самостоятельно разрешить внутренние противоречия, отказывается от ряда политических прав. В частности, ограничиваются полномочия парламента и вообще политическая конкуренция. Политическая власть сосредотачивается в руках единоличного диктатора;
В обмен на это диктатор гарантирует неприкосновенность права частной собственности и экономических свобод буржуазии;
В то же время диктатор «лавирует между классами», идя на отдельные, непоследовательные уступки требованиям рабочим. Тем самым «бонапарт» дополнительно стабилизирует экономическое положение буржуазии, посильно смягчая недовольство рабочих и оберегая капитал от обострения классовой борьбы.

Революция социальная и политическая¶

В то же самое время государство и правящий класс не могут вечно консервировать существующие противоречия – их накопление приводит к революциям. Революции бывают двух видов: политические и социальные. Они отличаются как степенью радикальности, так и своим характером. Социальная революция — это коренное преобразование производственных отношений и, как следствие, всего общества; это результат победы одного класса над другим, одного способа производства над другим. Социальная революция – это не взрыв, это не событие, это процесс становления нового способа производства, нового общества. Это прямое столкновение классов, которое заканчивается победой одного из них. Стоит отметить, что победа эксплуататорского класса является лишь относительной и ведет лишь к новым столкновениям, поскольку классовый конфликт воспроизводится снова и снова. Примечательно, что последний удар той или иной общественно-экономической формации наносит как бы “внешний”, выбивающийся за её рамки элемент. Так, буржуа не были частью основных отношений феодализма между крестьянином и феодалом, классические рабовладельческие державы разрушались под ударами племён “варваров”. Условия развития этого элемента исключают старую систему, при разрушении которых он сам становится эксплуататорским классом.

«Революции — явления, известные истории многих (если не большинства) стран мира. Для политологов и политиков-практиков особый интерес представляют революция социальная и революция политическая. Здесь и дальше под "революцией социальной" я понимаю радикальные преобразования, приведшие к изменению способа производства и/или общественно-политического строя, а под "революцией политической" — преобразования, приведшие к радикальному изменению режима (типа власти) без изменения способа производства и/или общественно-политического строя. Как свидетельствует исторический опыт, в рамках одной социальной революции может произойти несколько политических» (А. Тарасов, «Национальный революционный процесс: внутренние закономерности и этапы»).

Буржуазные революции¶

Капитализм, как система, сложился в результате череды буржуазных революций. Они происходили на протяжении 16-19 веков в странах Западной Европы и Северной Америки. Основными их движущими силами были крестьяне, городские ремесленики (уже выступающие, как мелкие буржуа), обедневшие или незнатные дворяне и тогда ещё не столь многочисленные наёмные работники. Как мы уже писали, преимущественно эти революции говорили на религиозном языке, протестуя против католической церкви и поддерживающих её крупных феодалов, и лишь в 18 веке зазвучали светские лозунги. Основными изменениями революций были разрушение ценового строя городов, раскрепощение крестьян, отмена ограничений рыночной торговли, отделение школы и государства от церкви - то есть, уничтожение препятствий для развития капитализма. На данный момент буржуазные революции неплохо изучены, что позволяет нам привести этапы их развития, выделенные А.Н. Тарасовым.

Революционная демократия - первый этап революции. Старый режим рушится, вводятся радикально-демократические порядки, начинаются умеренные но уже революционные преобразования. К примеру, это период плюрализма в революционной Франции в 1789-1793 году, или период парламентского правления в Англии времён гражданской войны.
Революционная диктатура - радикальная сила захватывает единоличную власть и авторитарными методами проводит основные преобразования, подавляя бывший правящий класс и других умеренных революционеров, как умеренных, так и более радикальных, развязывая революционный террор. Классический пример - это французские якобинцы, в какой-то степени это можно сказать и о знаменитом Оливере Кромвеле в Англии.
Контрреволюционная диктатура в псевдореволюционных одеждах - как правило, радикальные революционеры выходят за пределы объективных задач революции и проводят политику, не отвечающую интересам нового правящего класса - буржуа. Поэтому происходит контрреволюционный мятеж, все революционеры, желающие продолжения и углубления революции, подавляются. “Излишние” преобразования откатываются, а старые напротив, закрепляются. В период Великой Французской революции эту роль выполнял режим, установившийся после переворота 9 термидора (по введённому в революционному календарю взамен старого), от этого ставшее нарицательным выражение “термидорианцы” - революционеры, “предавшие” революцию.
Контрреволюционная демократия - после стабилизации режима термидорианцев новый правящий класс может позволить себе демократический режим и стремительно обогащается, все прочие слои, даже поддерживавшие революцию, беднеют. Это порождает напряжение и кризис в обществе, который разрешается в последней стадии.
Открытая контрреволюционная диктатура - это один из тех случаев, когда буржуазия может использовать бонапартизм. В этих условиях диктатор снова и окончательно закрепляет “правила игры” для правящего класса (достаточно вспомнить, что во Франции до сих пор действует кодекс Наполеона), зачастую осуществляет внешнюю экспансию (тот же Наполеон, Кромвель, совместивший в себе несколько этапов революции). В этот период происходит открытый разрыв с революционным прошлым и сближение с предыдущими правящими классами. Всё это открывает дорогу уже для постреволюционного этапа.
Стабилизация нового режима/реставрация - после падения бонопартистского режима, а возможно и при его содействии происходит реставрация. Это результат договорённости между новыми и старыми правящими классами, в результате которого вторые интегрируются в первый. Забегая вперёд, подобное произошло в Советском союзе при его распаде, только роль старых эксплуататорских классов играли скорее не бывшие помещики, а транснациональные корпорации, открывшие для себя рынок и сырьевую базу пост-СССР. В случае, если реставрации не происходит, то новый режим просто встраивается в мировую систему, становится рукопожатным деловым партнёром и переставая угрожать другим державам революцией - как это было с США.

Социалистическая революция¶

Однако революция, призванная покончить с капитализмом, отличается от остальных тем, что революционным классом является не новый эксплуататорский, а эксплуатируемый, который при победе уничтожает сами отношения эксплуатации.

Это принципиально меняет сценарий, по которому проходит революция. Конечной политической целью революции является не создание нового государства, а его отмирание. Но в то же самое время для осуществления революционных преобразований и особенно их защиты необходимы жёсткие меры в той или иной форме. В марксистской мысли для их проведения предполагается использовать государство. Однако это не то же самое государство, охранявшее эксплуататоров (т.е. не те же государственные институты, законы, аппарат и т.д.), предполагается строительство нового государства, диктатуры пролетариата. С ней также есть сложности: большинство населения - наёмные работники, а следовательно, эта диктатура является в то же самое время и демократией. С этим связаны две исторически существующие трактовки этого термина, введённого ещё Марксом, но не очень активно им используемого: Владимира Ленина и Карла Каутского, выработанные в полемике этих авторов.

Ленин предполагает, что если политическими представителями классов являются партии, то коммунисты, как представители пролетариата, должны осуществлять власть пролетариата от своего имени. То есть, диктатура пролетариата = диктатура партии. С этой точки зрения, изложенной последовательно, существование однопартийной политической системы, сращенной с государством абсолютно логично и оправдано.

Оппонирующий ему Карл Каутский упирает на то, что классовый характер государство имеет из-за своих действий в интересах того или иного класса, который имеет существенную независимость от партий. Таким образом, диктатура пролетариата - это сущность государства, не связанная напрямую с правящей партией и людьми у власти. В такой ситуации политические свободы и альтернативные многопартийные выборы являются легитимной частью диктатуры пролетариата.

Вероятно, сейчас мы можем подвести итоги данной дискуссии. Созданные социал-демократами, близкими к Каутскому, Германская и Австрийская республики практически синхронно пришли к фашизму (1933 и 1932 год соот.): широкий демократический режим не смог противостоять аппетитам крупного капитала и, фактически, государство оставалось буржуазным. Вскоре после войны европейская социал-демократия и вовсе потеряла всякий интерес к марксизму, смирившись с существованием капитализма как с должным. В то же самое время коммунистические партии при приходе к власти (впрочем, побеждать они начали после 1945 года в бывших колониях и странах Восточной Европы) подобных ошибок избежали. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в непосредственном споре Ленина и Каутского в тех конкретно - исторических условиях победил Ленин. Концепция Каутского оказалась непригодна.

Какой урок можно извлечь из этой полемики? Дело в том, что спор этих концепций - про разные вещи. Концепция Ленина была ориентирована на действия пролетариата в период активного захвата власти, революционной ситуации и последующего строительства социализма в кризисных условиях. Где авангардная партия, действительно одна и диктатуру пролетариата приходится осуществлять в крайне жестких условиях террора свергнутых классов. Там концепция Ленина была актуальна, работоспособна и эффективна. Концепция же Каутского ориентирована (и в какой то степени работоспособна) на период спокойного и постепенного строительства социализма, когда пролетариат ликвидировал стоящие перед ним угрозы. Поэтому, она может быть актуальна в условиях мирного строительства социализма, но совершенно непригодна в условиях жесткой борьбы за власть и самоубийствена в условиях гражданской войны и реакции.

Ведь в то же самое время схлынула и “ленинская” волна коммунистических партий, особенно успешных в Азии, где они, собственно, и остались у власти: Вьетнам, Лаос, Китай, в меньшей степени - КНДР. В этих странах нельзя говорить ни о строительстве социализма, ни о диктатуре пролетариата - например, в Китае капиталисты не только спокойно “ведут бизнес”, но и сами активно вступают в компартию. О том, с какими проблемами столкнулась партия большевиков в нашей стране, мы поговорим в более поздних занятиях.

Однако диктатура пролетариата - это всего лишь временная мера на период перехода к социализму. Последний характеризуется:

Первая фаза коммунизма, или социализм, следует сразу после переходного периода революционной диктатуры пролетариата. Она характеризуется:

Отсутствием отношений частной собственности и господством общественной собственности;
Распределением продукта общественного производства между его участника согласно вложенному труду
Отсутствием эксплуатации человека человеком.

Так как социализм рождается из капитализма как антагонистической формации, в этой фазе еще существуют пережитки старого общества:

Сохранение неравенства. Так как объективно каждый человек может вложить в общественное производство разное количество труда, то блага, получаемые разными людьми, будут отличаться.
Сохранение государства. Гипотетически, в этом периоде происходит его отмирание.

В коммунистическом обществе эти следы исчезают, и общество переходит к принципиально новому способу жизни. Так это описывает сам Маркс:

«На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!» (К. Маркс, “Критика Готской программы”).

Вывод¶

Итак, мы получили общее представление о том, как классовые противоречия отражаются в политической сфере. В следующем занятии мы вновь обратимся к политической экономии, чтобы познакомиться с тенденциями капитализма, обуславливающими его развитие, изменение и, в конечном счёте, падение.

Вопросы на рассуждение¶

Приведите примеры из мировой докапиталистической истории, когда реформы облегчили жизнь эксплуатируемых классов? Какова историческая судьба этих реформ и реформаторов?
Кто по-вашему прав в споре Ленина и Каутского, пролетарское государство - это государство, управляемое пролетарской партией, или в целом служащее интересам пролетариата? Постарайтесь отталкиваться от позиций, а не от имён споривших.
Насколько актуальна “Диктатура пролетариата”, как лозунг, который можно произносить публично?
Как известно, одной из главных практических проблем коммунистического движения было отмирание государства - на практике оно лишь усиливалось. Как возможно преодолеть эту проблему?